Цифровизация социума: от перфокарт Освенцима до мультимодальной биометрии

Фото: Shutterstock

Российские власти тоже взяли курс на внедрение цифровых технологий в социальную сферу. На июльской встрече с представителями IT-отрасли в Татарстане премьер-министр Михаил Мишустин рассказал о планах по поддержке цифровой сферы: налоговых льготах, помощи стартапам и прочем.

Ожидалось, что господдержка будет направлена на укрепление цифрового суверенитета: разработку собственного «железа» и ориентированного на него программного обеспечения, создание отечественной платёжной системы, способной заменить SWIFT, формирование защитного контура критической инфраструктуры, инновационные решения для отраслей экономики – от станкостроения до энергетики.

Это дистанционное образование, системы видеонаблюдения, интернет вещей, мультимодальная биометрия и другие новации, не всегда вписывающиеся в действующее законодательство.

Цифровой привет из Освенцима

Американская компания IBM, которая с начала 60-х годов прошлого века доминирует на рынке вычислительных машин, была создана в 1924 году.

Сначала компания занималась производством табуляторов, электромеханических машин, предназначенных для считывания и обработки (суммирования, категоризации) числовой и буквенной информации, записанной на перфокартах.

IBM с её филиалами в 79 странах безболезненно пережила Великую депрессию и даже преуспела в эти годы за счёт сотрудничества с фашистской Германией. Начиная с 1933 года компания проводила расовые (выявление еврейских корней) переписи и предоставляла услуги по учёту узников концентрационных лагерей.

Дырочки на соответствующих позициях в перфокартах отражали идентификацию «объекта», закодированный результат опроса и рекомендованную меру воздействия: 8 – евреи, 11 – цыгане, 001 – Освенцим, 04 – расстрел, 06 – специальная обработка и так далее.

Номера на руках узников концлагерей – это было ноу-хау IBM. Ещё одним «достижением» компании стало выявление около 600 тысяч «скрытых евреев» только на территории Германии.

На скамью подсудимых Нюрнбергского трибунала руководство компании не попало благодаря заступничеству президента США.

Цифровые манипуляции – последнее прибежище неолибералов

Главными факторами успешного развития западной цивилизации считались демократические институты, либеральная экономика и опирающийся на науку технический прогресс. На этих трёх столпах путём управленческих манипуляций был сформирован средний класс, создано общество потребления и дан старт процессу глобализации.

Сегодня вся эта система рушится. Демократия и либерализм скомпрометированы. Общество потребления умирает. Средний класс пополняет ряды «новых бедных». Глобализация не выдержала проверки пандемией и углубляющимся экономическим кризисом.

Из всех цивилизационных преимуществ остался только технический прогресс, высшей точкой которого являются цифровые технологии. Их агрессивное применение в информационной сфере – интернет, социальные сети – в немалой степени способствовало превращению людей в обывателей, бесцельно живущих, как по Бодрийяру, в мире информационных симулякров.

Следующий этап – применение цифровых технологий в управлении обществом. Мотором этого процесса являются неолиберальные элиты, не обременённые социальной ответственностью, но одержимые идеей сохранения и преумножения власти. Они привыкли и умеют манипулировать социумом, но не знают, что делать с таким количеством людей на фоне бурного развития технологий.

Это непонимание обнажает главную проблему современного общества – нарастающий разрыв между высоким уровнем технологического развития и низким качеством того, что принято называть человеческим капиталом.

Запустив фантасмагорию кампании Black Lives Matter, неолиберальные элиты вышли на новый уровень манипулирования социумом – имитацию пресловутого «восстания масс» (термин Хосе Ортега-и-Гассета). По сути это был жест политического отчаяния.

Универсальный сценарий гораздо мягче и гуманней. Он подразумевает углубление социальной сегрегации и обеспечение тотального контроля. Снижение качества образования путём внедрения дистанционного обучения закрывает доступ к интересной и хорошо оплачиваемой работе. Дозированная подача информации в интернете и промывка мозгов в социальных сетях модерируют процесс отупения. Цифровая медицина открывает шлюзы естественного отбора. Камеры, компьютеры, смартфоны и интернет вещей обеспечивают тотальный контроль. А разобщённость социума является страховкой от возможных бунтов.

Всё это уже существует и работает: и цифровые технологии, и инструменты социопсихологического манипулирования.

Цель – абсолютно управляемое общество

В 1942 году в США была создана закрытая группа «Человек-машина», в которой для экспериментов по управлению социумом были собраны инженеры, биологи, нейрологи, антропологи и психологи. Инициатива исходила от отца современной кибернетики Норберта Винера и создателя теории игр и концепции клеточных автоматов Джона фон Неймана.

Реализацию проекта заморозили из-за войны, но уже в 1946 году на тех же принципах запустили программу «Механизмы обратной связи и круговые каузальные системы в биологии и социальных науках». Заявленная цель – создание абсолютно управляемого общества.

С конца 60-х годов социопсихологические наработки и собранные в единую базу персональные данные, информация о событиях и сюжетных линиях уже вовсю использовались для компьютерной симуляции и прогнозирования поведения социальных групп и отдельных людей.

Главные объекты исследований – СССР, страны социалистического лагеря и третьего мира, коммунистические движения. В рамках этой программы работали десятки проектов, целью которых было обнаружение точки сборки разных объектов и точек их уязвимости и моделирование реакции объектов на разные информационные раздражители.

Например, запущенный во Вьетнаме проект «Камелот» был ориентирован на выявление условий, при которых бойцы Вьетконга и регулярной армии Северного Вьетнама готовы прекратить сопротивление. А проект «КомКом» (коммунистические коммуникации) был заточен под изучение внутренних связей в СССР.

Во Вьетнаме американские исследователи не преуспели: видимо, пленные вьетнамцы не хотели выдавать свою военную тайну. Зато в СССР многие охотно шли на контакт с советологами, работавшими в стране под прикрытием посольств и корпунктов, а с началом перестройки даже стали браться за исследования, заказанные западными партнёрами. Например, в 1987–1988 годах силами местных специалистов была проведена работа по выявлению в СССР точек возможных межнациональных конфликтов.

Результаты этой длительной и целенаправленной работы отразились на событиях в странах социалистического лагеря в конце 80-х, сыграли ключевую роль в серии цветных революций и позволили в течение одного дня, как по щелчку, запустить процесс массового безумия в США.

В конце 60-х Збигнев Бжезинский предсказал «рост возможностей социального и политического контроля над личностью»: «Помимо обычной информации файлы-досье будут содержать самые конфиденциальные подробности ˂…˃. Государственные органы будут иметь к ним мгновенный доступ. Власть будет сосредоточена в руках тех, кто контролирует информацию».

Прошло 40 лет, и его пророчество стало реальностью. Только роль файлов-досье играют теперь гораздо более удобные базы данных.

Магия искусственного интеллекта

В русскоязычном контексте искусственный интеллект (ИИ) является оружием двойного поражения. С одной стороны, его инструменты позволяют осуществлять содержательную обработку данных и контроль над людьми, с другой – он играет роль шаманского фетиша, который поражает волю и мыслительные способности определённой части общества.

В сущности ИИ – это любые программные системы, предназначенные для распознавания объектов, поиска по запросу, логического вывода и других операций, комбинации которых позволяют, в частности, накапливать данные и использовать их при следующих обращениях (самообучение), переводить с одного языка на другой (машинный перевод), распознавать речевые конструкции и синтезировать осмысленные ответы (речевой робот).

Функционал ИИ можно неограниченно наращивать, но делать это могут только люди – разработчики и программисты.

Он будет самообучаться, если в его функционале есть программы, запоминающие и анализирующие полученный результат, если же таких программ нет, то никакого самообучения не будет.

В русском языке искусственный интеллект является калькой с английского «artificial intelligence», что буквально означает «искусственное понимание», «искусственная информация» или «разведка». То есть изначально речь шла исключительно о функции, а не об интеллекте.

Несмотря на это, магия словосочетания «искусственный интеллект» действует не только на рядовых граждан, но и на ответственных за внедрение цифровых технологий чиновников, которые почему-то полагают, что по мере накопления информации в работе ИИ должен происходить качественный скачок, поэтому он начнёт развиваться и думать.

На характерной для определённой части руководителей цифровой безграмотности базируется представление, что, если произнести правильные слова и запустить процесс цифровизации, дальше всё пойдёт как бы само собой: заработают умный город и интернет вещей, роботы научатся мыслить, и будут происходить другие удивительные вещи. Не будут, но главная неприятность состоит не в этом.

ИИ может прекрасно работать в промышленности, сервисах и научных исследованиях. Но он опасен в руках элит, готовых ради своих сомнительных целей раскручивать процесс цифровых манипуляций обществом, толкая его на путь тотальной деградации.